Секретарша на батарейках - Страница 20

А когда понял, едва не завилял хвостом.

— Сиди тут, Барон!

В ответ Дима покатал во рту негромкое «р-р-р» — так он обычно делал, когда полоскал горло. Ради конспирации он был готов даже лизнуть хозяйскую руку, однако Аркадий уже притворил калитку и нацелился уйти в ночь. Но тут его окликнули.

— И куда же ты собрался? — негромко спросил откуда-то из темноты невидимый Юрий. Дима немедленно осел и прижался животом к земле. — Как всегда — блудить?

— А что? Ты радеешь за мою нравственность?

— Не за твою, — буркнул тот.

— Ты мне завидуешь, — самодовольно хрюкнул Аркадий. — Хоть мы с тобой и похожи, курочки на тебя не клюют!

— С этой курочкой у тебя выйдет облом, — процедил Юрий. — Советую тебе остыть, пока ты еще не распалился.

— Пошел к черту! — хохотнул Аркадий, удаляясь. И передразнил:

— «Не распалился!» Да я уже дымлюсь.

Только тут Дима сообразил, о какой курочке, собственно, идет речь. Эта курочка лежит сейчас в своей комнате на широкой кровати и читает что-то романтическое с декольтированной теткой и расфуфыренным мужиком на обложке.

«Черт побери! — возрадовался Дима. — Подумать только, какая удача! Красавчик отправляется обхаживать будущую юристку, она, конечно, станет ломаться, и у меня хватит времени на то, чтобы обыскать комнату Аркадия и найти тот самый ежедневник».

По огоньку сигареты Дима определил, где находится Юрий. Тот еще немного постоял возле изгороди, после чего двинулся в глубину сада, за дом. Дима, наконец, поднялся на ноги и кинулся к двери. Интересно, куда подевался Барон? Судя по всему, в доме его нет. Вероятно, добрый хозяин выпускает собачку побегать по окрестностям, и та охотно пользуется предоставленной свободой.

Все, все сегодня было Диме на руку! Одно плохо — он понятия не имел, где находится комната Аркадия. На первом этаже или на втором? Половица под его ногой предательски скрипнула.

Валерий Леопольдович, которому Дарья приказала после двенадцати ночи спуститься вниз, «чтобы поговорить», стоял в темной кухне и исступленно прислушивался. Когда раздался скрип, он высунул голову наружу. Было темно, лишь лунный свет проливался через небольшое окно в холле и растекался лужицами по полу.

Никакой Дарьи там не было. Возле двери стоял их новый знакомый Дмитрий Куманцев. Вернее, не стоял, а медленно продвигался вперед. Валерий Леопольдович бестелесным призраком выскользнул из кухни и отправился за ним.

Дима, не представляя, куда ткнуться, двинулся вдоль коридора, прикладывая ухо к каждой замочной скважине. Все было тщетно! Не лезть же наугад куда попало. Неожиданно одна из дверей позади него приоткрылась, и он молнией метнулся к окну, забранному занавесками. Едва он спрятался за ними, как в поле его зрения появилась медсестра Катя с полотенцем на плече. Она прошлепала тапочками по ковровой дорожке и заперлась в ванной. Дима немедленно вышел из укрытия и бросился к комнате, из которой она только что вышла. Постучал в нее согнутым указательным пальцем и рванул на себя дверь. Валерий Леопольдович, затаив дыхание, наблюдал за ним.

— Анисья Петровна, дорогая, это я! — шепотом сказал Дима, приседая от напряжения.

— Боже мой! Как вы посмели? — прошипела в ответ старуха. — Мы же договаривались: о нашей связи никто не должен знать! Но заходите, заходите же, пока вас не увидели!

Дима вошел, и дверь за ним захлопнулась. Валерий Леопольдович возвратился в кухню, трясясь, как желе на блюдечке. Уже ни капельки не опасаясь шуметь, он зажег свет, налил полный стакан воды и осушил его единым залпом. Потом снял очки и стал протирать стекла уголком пижамной куртки.

— Почему ты тут громыхаешь? — ужасным шепотом спросила Дарья, появляясь на пороге и прикрывая глаза рукой. — Ты с ума сошел?

— Это не я, это моя мать сошла с ума! — заявил Валерий Леопольдович, обмахиваясь кухонным полотенцем. Озноб прошел, и теперь ему стало невероятно жарко. Так жарко, что на лбу выступил пот.

— Как — сошла с ума? Вот так вот сразу? Вроде бы ничто не предвещало…

— Она не натурально сошла с ума, а иносказательно! — простонал Валерий Леопольдович. — У нее роман!

— Какой роман? — опешила Дарья.

— Любовный! С этим хлыщом Дмитрием!

— Валера, ты болен. Твоей матери девяносто три года!

— Тем не менее этот тип только что прокрался к ней в комнату.

— Зачем?

— Дарья, ты что, дура? Зачем мужчина прокрадывается в комнату женщины ночью?!

— Но это же не женщина, а твоя мать!

— Что не помешало ей завести интрижку!

— Возможно, тут нет ничего такого.

— Да?! А зачем тогда это тайное свидание?!

— Возможно, он хочет попросить у нее взаймы.

— Исключено. Я сам слышал, как она сказала: никто не должен знать о нашей связи! Ты можешь себе такое представить? Нет, ты можешь?!

— Подожди, но когда они успели?..

— Скорее всего, они были знакомы раньше. Так вот куда она уезжала время от времени, — забормотал он, бегая туда-сюда и ероша волосы. — Удирала от медсестры, не позволяла себя сопровождать…

— Выходит, она не собирается умирать? — недоверчиво уточнила Дарья.

— Конечно, нет! А я, дурак, думал отменить Африку!

— Что ж, — пробормотала Дарья. — Это вселяет определенные надежды. Он-то понятно, что в ней нашел — деньги. Но она! Значит, в девяносто три года есть еще какие-то желания…

— Дарья, ты просто романтичная дура! — рявкнул Валерий Леопольдович.

— А! Ты боишься, что Анисья Петровна оставит все свои деньги не тебе, а своему любовнику!

— Не говори при мне этого слова! — взвизгнул Валерий Леопольдович. — Сейчас я пойду и вытащу его за шкирку!